Попутный ветер - Страница 35

— Чем могу служить?

— Мы ищем Моргера Тута, — поклонившись в приветствии, ответил Олаф.

— Это я.

Летта вытащила страницы с записями отца, расправила и отдала мэру. Он довольно бегло просмотрел их, а потом вернул хозяйке.

— Простите, все — равно не понимаю.

— Я дочь Роная Валенса.

— Ну, это-то я как раз понял, — мэр улыбнулся кончиками губ, не стараясь как-то облагородить улыбку наличием душевности и теплоты. — Я имел честь быть знакомым с этим достопочтенным господином. Как его дела?

— Отца уже давно нет. Я — сирота.

— Сожалею, — Моргер просто говорил, будто механическая игрушка, обученная речи, в его запахе не было ни оттенка эмоциональной составляющей, что было совершенно непривычно для Олафа.

Юноша прислушивался к своим ощущениям, как мог. Ощущалась неуверенность Летты, какие-то иные чувства, витающие в душах присутствующих в этом здании, но мэр был бесстрастным совершенно. Проводник чувствовал себя разом оглохшим и ослепшим. Оказалось очень сложным существовать без собственного дара, даже если исключение составлял всего лишь один темьгородец.

— Корреспонденция, — в комнату проскользнул некто, встреченный недавно у принимающей арки.

Он проскочил к столу, водрузил кипу бумаг и вернулся к двери.

— И еще вашего приема ждет господин, — служащий запнулся, — очень важный господин.

— Немырь, я занят! — в голосе Моргера Тута зазвенел металл.

— У него документ от короля, — слуга переминался на своих коротких ножках, мялся и не думал уходить, в его чувствах превалировал страх и почтение на уровне благолепия.

— Как его имя?

— Миллиум Сверч.

Летта вздрогнула, будто от пощечины и схватила Олафа за руку. Девушка задрожала и запинаясь начала взахлеб рассказывать причины, приведшие ее в Темьгород и побудившие искать здесь пристанище. Юноше хотелось прервать спутницу, но она источала такие ароматы, что кружилась голова, и перехватывало горло. Нельзя было оставаться безучастным в этой ситуации.

Немырь, замерший было у порога, в какой-то момент выскользнул наружу, и захлопнул за собой дверь. Моргер Тут присел за свой стол и принялся медленно перекладывать свои бумаги, будто рассказ Летты нисколько его не волновал и не касался. Дождавшись перерыва в ее сумбурной речи, мэр сухо объявил:

— Я сожалею, — и звякнул в колокольчик. — В вашей просьбе отказано!

Тот час открылась дверь, впустив в и так тесное помещение довольно богато одетого господина, увидев которого девушка словно окаменела. Вновь прибывший был красив и ярок. Его благородная внешность должна была наповал разбивать девичьи сердца, степенные движения выдавали хорошую школу, а одежда — большое состояние.

— Добрый вечер, мэр! — приветствовал господин, протягивая Моргеру Туту бумагу с гербовой печатью. — И вы, — он оглянулся на Олафа и Летту. — Рад, что мне не придется тратить время, ни свое, ни ваше. Вильмелетта, душа моя, прощайся со всеми. Завтра наша свадьба, ты ведь не забыла?

Девушка со всей силы замотала головой. Казалось, что у нее вся душа превратилась в один раскаленный добела прут.

— Я не пойду с тобой! — ее отчаяние было невыносимым.

Она уже не надеялась ни на кого. Наверное, ее проводник готов на многое, но Летта сама не была готова к тому, чтобы заставить его рисковать.

— Ты сам не раз говорил, что я — уродец! Или куча сигментов придала мне особое очарование? — девушка выступила вперед, закрывая собой Олафа, и не замечая особой решимости ни в его позе, ни в его взгляде.

— Прими достойно решение короля, — Миллиум делал вид, что не видит сопротивления невесты. — Завтра наше бракосочетание.

Олаф твердым движением задвинул Летту за спину и встал перед господином Сверчем. От того тот час потянуло душным запахом неприятия и презрения. Миллиум смотрел на проводника, как на жужжащую надоедливую муху. Было явно, что ему не терпится разделаться с этим нахалом в просто одежде, на полголовы ниже его ростом, с заросшими щетиной щеками и уставшими проваленными глазами.

— Эта девушка не желает быть вашей женой.

— Зато ее опекун и сам король желают, чтобы я стал ее мужем, — сквозь зубы ответил Миллиум. — У меня есть официальное решение.

Моргер Тут, на которого господин бросил призывный взгляд, коротко кивнул и подвинул бумагу на край стола.

— Но я настоятельно прошу дать мне покровительство Темьгорода, и заверить человека, настаивающего на браке со мной, что это не возможно! — как в забытьи повторяла Летта, выглядывая из-за спины Олафа.

— Повторю, в вашей просьбе отказано, — проскрипел мэр.

— Моргер Тут, — еще больше побелевшими от одержимости губами проговорила девушка, — я рассказала вам свою историю, и мотивы, побудившие искать меня защиты в вашем городе. Я показала вам записи моего отца.

Мэр вновь приподнялся со своего места. Его рыбьи глаза уставились на всех прибывших. Мужчина судорожно вздохнул, будто его душило что-то, а потом медленно покачал головой. И сказал, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Я не приму Летту Валенса под лоно Темьгорода. Облик девушки, конечно, довольно специфичен, но причину этого могла бы раскрыть почившая Таната Валенса. Или, — он улыбнулся кончиками рта, — человек, продавший ей эликсир. Белокожесть и бесцветность не является врожденным уродством и не карается юрисдикцией Империи. Девушка лишь завтра вступает в возраст зрелости. Я намерен передать ее законному опекуну.

— Я пропала, — Летта прильнула к Олафу, одной рукой теребя свою шею, а другой касаясь его груди.